«Чёрная королева», резня в Васси и начало гугенотских войн
«Чёрная королева», резня в Васси и начало гугенотских войн">
В статье Франция на пути к религиозным войнам
мы говорили о гугенотах и их лидерах, а также о неуклонном скатывании этой страны к гражданской войне. Сегодня мы продолжим этот рассказ.
Итак, в 1560 году после смерти болезненного Франциска II на французский престол взошел 10-летний Карл IX, от имени которого стала править его мать – Екатерина Медичи, дочь Лоренцо II, герцога Урбино и капитана-генерала Флоренции, родственница римских понтификов Льва X и Климента VII.
Недоброжелатели распускали слухи о том, что будто бы в 1529 году во время республиканского мятежа, который произошел, когда город осаждала армия Карла V, 9-летняя Екатерина была отдана в бордель и изнасилована там пьяными солдатами.
Наивная 14-летняя девочка так хотела понравиться всем в Париже, что заказала удивившие всех туфли с высокими каблуками.
Увы, при королевском дворе незнакомую с местными обычаями чужестранку Екатерину сразу невзлюбили, презрительно называя «флорентийской торговкой». Единственным человеком, который хорошо принял её во Франции, стал тесть – король Франциск I. После смерти от простуды (видимо, перешедшей в пневмонию) в 1536 году дофина (старший сын короля, тоже Франциск), поползли невесть откуда взявшиеся слухи о его отравлении Екатериной.
Эта королева так и вошла в историю с репутацией отравительницы, вероятно, незаслуженной – в те времена любую болезнь или внезапную смерть более или менее значительного человека приписывали ядам, благо, что недоброжелателей у каждого из них хватало. А о том, насколько трудно обывателям даже в наши дни поверить в естественную смерть правителя государства, можно судить по глупым измышлениям об отравлении умершего от геморрагического инсульта Сталина (фармакологам неизвестен яд, который бы настолько точно воспроизводил симптомы этого заболевания).
На самом деле, и Екатерина Медичи, и римский папа Александр VI Борджиа были объявлены «чудовищами» лишь потому, что, будучи чужаками, они посмели вмешаться в традиционную «игру престолов» местных семей и кланов. Испанец Александр Борджиа и его сын Чезаре едва не создали в Италии сильное централизованное государство, ущемив интересы светских и духовных феодалов. Итальянка Екатерина Медичи не позволила французским аристократам развалить Францию. Такое, сами понимаете, не прощают.
Екатерину Медичи называли «чёрной королевой», но это мрачное прозвище она получила всего лишь из-за того, что до конца жизни носила траур по не любившему ее мужу.
А Генрих II, видимо, недополучил в детстве материнской любви и потому предпочтение отдавал Диане де Пуатье, которая была старше его на 20 лет.
Между тем именно благодаря Екатерине Медичи презирающие ее придворные познакомились с балетом, дамы стали носить нижнее белье (а также корсеты), во французской кухне появились артишоки, брокколи, макароны, многие соусы, мороженое, заварное тесто и само понятие «десерт». Кроме того, по приказу Екатерины были построены дворец Тюильри и новое крыло Лувра.
Екатерина Медичи значительно смягчила политику в отношении протестантов, в которых она видела союзников против ставших слишком сильными Гизов. Канцлер л’Опиталь тогда произнес знаменитую фразу:
Приговоренный к смерти после Амбуазского заговора Людовик Конде был приближен ко двору. Антуан Бурбон Наваррский был назначен генерал-лейтенантом Французского королевства. Юный король Карл IX сблизился с Гаспаром де Колиньи.
Надо сказать, что католическая реакция, вождями которой стали Гизы, появилась не потому, что так захотели герцог Франсуа и кардинал Шарль. Имелись объективные и вполне серьезные причины.
В городах, находившихся под сильным влиянием протестантов, уже захватывались католические храмы, преследовались и притеснялись их прихожане (вам это ничего не напоминает). Ещё в 1531 году в нормандском городе Ульм гугеноты с помощью лошадей выволокли из местной церкви орган и разбили его на улице. В 1566 году все католические церкви был разграблены и осквернены в Валансьене. Франция буквально балансировала на лезвии ножа и в гражданскую войну могла свалиться в любую минуту.
Что и произошло в 1562 году. В январе того года был принят Сен-Жерменский эдикт, разрешающий гугенотам совершать собственные богослужения, но только за пределами городских стен и не в дни католических праздников. Кроме того, протестанты должны были вернуть ранее захваченные церкви. Может показаться, что Франция находилась на пути к миру между разными религиозными общинами. Увы, мира это решение не принесло, поскольку недовольными оказались и католики, и протестанты: первые – посчитали уступки «еретикам» слишком большими и оскорбительными, а вторые – недостаточными.
Протестанты и не думали возвращать храмы и продолжали захватывать новые, католический Парижский парламент отказался ратифицировать Сен-Жерменский эдикт. Католическую оппозицию курсу Екатерины Медичи (Карл IX еще был несовершеннолетним) возглавили Франсуа де Гиз, коннетабль Анн Монморанси и маршал Сент-Андре.
В общем, Франция в то время была похожа на бочку с порохом, готовую взорваться от малейшей искры. И 1 марта 1562 года в шампанском городке Васси произошел кровавый инцидент, резко обостривший ситуацию в стране. Именно он стал причиной и началом кровопролитных религиозных войн, которые унесли жизни от двух до четырех миллионов человек и потрясали Францию вплоть до 1598 года.
1 марта 1562 года Франсуа де Гиз оказался в небольшом городе Васси, который был в числе его феодальных владений. Здесь он обнаружил, что около тысячи протестантов собрались для богослужения в здании у городского храма, нарушив тем самым Сен-Жерменский эдикт. О том, что произошло дальше, рассказывают по-разному.
Сторонники Гиза утверждали, что в ответ на требование разойтись гугеноты стали выкрикивать оскорбления, а один из них бросил камень, попавший в щеку герцога. Их оппоненты, в свою очередь, говорили, что люди Гиза без предупреждения напали на мирных и безоружных гугенотов. Так или иначе, в столкновении были убиты более 50 гугенотов и около 100 получили ранения.
В Париже Гиза встретили как героя, а принц Конде и Франсуа Колиньи (д’Андело) захватили Орлеан (а затем также Лион и Руан) и начали собирать войска для войны с правительством. Екатерина Медичи перед лицом такой угрозы вынуждена была заключить союз с Гизами, которые потребовали отмены Сен-Жерменского эдикта. Так началась Первая гугенотская война.
При этом в письме к своему дяде – коннетаблю Монморанси, Гаспар Колиньи неуклюже оправдывался:
Захватив Орлеан, вожди гугенотов заключили союз с Англией, где правила королева Елизавета, и с протестантскими государствами Германии. Это уже было очень похоже на государственную измену, однако гугенотов данное обстоятельство не смущало ни в малейшей степени.
Католики смогли взять под свой контроль Руан, предотвратив тем самым возможное соединение отрядов гугенотов и англичан. Именно тогда погиб Антуан Наваррский – отец будущего короля Генриха IV. Смертельное ранение он получил, находясь в католической армии при осаде гугенотского Руана – и заявил, что если выздоровеет, снова перейдет в кальвинизм. Его сыну – Генриху IV, который трижды менял вероисповедание и стал автором знаменитой фразы «Париж стоит мессы», было у кого поучиться.
Людовик Конде, получив помощь от германских протестантов, на некоторое время осадил Париж, но вынужден был отойти к Орлеану. Католики перешли в наступление, и 19 декабря 1562 года в битве при Дрё принц Конде был разбит и попал в плен, но и протестанты пленили коннетабля Монморанси, а маршал Сент-Андре был убит в бою.
Теперь гугенотов возглавил Гаспар де Колиньи, который подписал с королевой Елизаветой уже откровенно изменнический Хэмптон-Кортский договор, возмутивший даже многих протестантов. Елизавета I обещала отправить во Францию десятитысячную армию и выдать вождям гугенотов сто тысяч крон. Колиньи же обязался передать Англии Кале и Гавр, но был ещё и секретный пункт, где речь шла уже и о Руане и Дьеппе.
Столкнувшись со всеобщим негодованием своих сторонников, Колиньи заявил, что его послы превысили полномочия, но Гавр он англичанам всё-таки передал. Этот важнейший порт французам удалось возвратить в 1564 году.
Но вернёмся в 1563 год, когда бывший друг адмирала – герцог Франсуа де Гиз осадил Орлеан, но 24 февраля был убит гугенотом Жаном Польтро де Мере.
В качестве заказчика этого преступления убийца указал Гаспара де Колиньи. Сухопутный адмирал вспомнит об этом убийстве в ночь на 24 августа 1572 года, когда в его спальню ворвутся люди Генриха де Гиза – сына Франсуа: молодой герцог считал себя «кровником» Колиньи.
Между тем потери сторон уже были столь велики, что католики и гугеноты вступили в переговоры о мире, договор о котором был подписан в Амбуазе в марте 1563 года. Протестанты получили право свободного вероисповедания в областях, где было особенно сильным влияние кальвинистов.
Перемирие оказалось недолгим, и это время было использовано противниками для формирования коалиций. На стороне гугенотов вновь выступила королева Елизавета (которая помогала деньгами), а также пфальцграф Цвейбрюккена Вольфганг, который не пожалел бросить в мясорубку чужой войны 14 тысяч своих подданных.
А Конде снова решил похитить короля – теперь уже Карла IX и не в Амбуазе, а в Мо, а потом – по дороге в Париж. Сразу несколько городов, в том числе и Ним, восстали 29 сентября – в день святого Михаила, поэтому данные события иногда называют Мишелиадой. Некоторые считают Мишелиаду кальвинистской «репетицией» Варфоломеевской ночи. В Ниме, например, произошла резня католических священников и монахов, 50 человек живыми бросили в колодец.
Мятежников поддержала и Ла-Рошель. Гугеноты снова подошли к Парижу, и 10 ноября 1567 году во время сражения при Сен-Дени погиб коннетабль Анн де Монморанси (напомним, что его племянниками были братья Колиньи), командовавший королевской армией. Некоторые утверждают, что его убил граф Монтгомери, нечаянно сразивший Генриха II в 1559 году. Но и протестанты отошли к Монтрё, сняв осаду с Парижа. Эта война не решила ни одной проблемы и закончилась в марте 1568 года мирным договором, подписанным на этот раз в Лонжюмо.
Как говорится, не успела закончиться вторая религиозная война, как тут же началась третья – уже осенью того же 1568 года. На этот раз на подмогу французским гугенотам пришли голландские кальвинисты во главе с Вильгельмом Оранским Молчаливым. А католические войска возглавил Генрих Анжуйский (будущий король Генрих III).
В марте 1569 года состоялась важная битва при Жарнаке, в которой был убит принц Конде, что стало огромной потерей для французских гугенотов – возглавивший их теперь Гаспар де Колиньи не мог заменить принца крови. Он и гугенотами командовал не сам по себе, а от имени юных и неопытных Генриха Наваррского и Генриха Конде (первому было 18 лет, второму – 19). Эти принцы уже были совершеннолетними, ревниво относились друг к другу и явно тяготились опекой Колиньи.
Через два месяца после битвы при Жарнаке умер младший брат Гаспара Колиньи – Франсуа, и его смерть некоторые традиционно приписали действию какого-то яда. А Гаспара де Колиньи заочно судили, обвинили в государственной измене (совершенно справедливо) и приговорили к лишению дворянского звания, конфискации имений, а также к позорной смертной казни через повешение. Узнав о приговоре, Колиньи написал завещание, в котором были такие, прямо скажем, довольно лицемерные строки:
Решающим сражением той войны стала битва при Монконтуре (3 октября 1569 года), в которой союзником Колиньи был Людвиг Нассау – брат Вильгельма Оранского, разбитый в Нидерландах герцогом Альба. В 1574 году Людвиг попытается вернуться в Нидерланды и погибнет в битве при Моке, разбитый Санчо д'Авилой – тем самым, что в ноябре 1576 года продемонстрирует «Испанскую ярость» своих солдат жителям Антверпена.
Несмотря на очередное поражение, Колиньи сумел соединиться с отрядами графа Монтгомери и захватить Тулузу. В августе 1570 года между католиками и протестантами был подписан очередной мирный договор (Сен-Жерменский), который называют также Миром королевы. Протестанты вновь получали относительную свободу вероисповедания по всей Франции, кроме Парижа, право занимать государственные должности и контроль над четырьмя крепостями – Ла-Рошелем, Монтобаном, Коньяком и Ла-Шарите. Надо сказать, что многие католики были возмущены такими условиями. Кроме того, Генрих Наваррский должен был жениться на сестре короля – Маргарите де Валуа (та самая королева Марго).
Против этого брака резко выступила мать Генриха Жанна д’Альбре, хотя сама Маргарита на Жанну произвела приятное впечатление, свекрови-кальвинистке не понравилось лишь то, что она пользуется косметикой. Но невеста сына была католичкой и обращаться в кальвинизм не собиралась. Недоволен был и римский папа Григорий XIII.
Недоброжелательно настроено к этому браку оказалось и практически все католическое население Парижа, и потому свадьба, состоявшаяся 18 августа, не разрядила, а напротив, накалила обстановку в столице. Тем более что многочисленные провинциальные гугеноты, заполонившие тогда Париж, чувствовали себя победителями, и поведение их было откровенно вызывающим.
Помилованный Гаспар де Колиньи получил 150 тысяч ливров, ренту в 20 тысяч с одного из католических (!) аббатств и место в королевском совете. К королю Колиньи явился с «гениальным планом»: найти внешнего врага и развязать против него войну, в которой смогут объединиться католики и протестанты. Намек на католическую Испанию был более чем очевидным. Франции предлагалась война с Испанией на стороне мятежных Нидерландов (нужно же было Колиньи как-то отблагодарить союзников за помощь в войнах против своей родины). Непонятно только, почему идея войны против единоверцев в одном строю с гугенотами должна была вызвать энтузиазм у французских католиков?
Тем не менее Колиньи был чрезвычайно любезно принят при дворе, и Карл IX всячески демонстрировал расположение к нему, называя «добрым другом» и даже «отцом», что дополнительно раздражало парижских католиков.
А воодушевленный Колиньи, чтобы все стало совсем понятным, написал «Обращение к королю Карлу IX о войне против Испании в Нидерландах». В нем он снова призывал:
Многие приближенные и советники Карла IX расценили этот пассаж как угрозу: или французские католики идут воевать за нидерландских протестантов, или местные гугеноты развязывают новую войну во Франции.
Карл IX не хотел войны с Испанией, но и разрыва отношений с Колиньи пока не желал. Он разрешил ему сформировать четырехтысячный отряд, состоящий из одних протестантов, командиром которого был назначен некий Жанлис. Это соединение отправилось во Фландрию и потерпело там сокрушительное поражение от испанцев. Карл IX заявил испанскому послу, что не имеет к этому инциденту ни малейшего отношения – очередная выходка местных гугенотов, которые ему самому надоели так, что дальше некуда.
В следующей статье мы продолжим наш рассказ и поговорим о Варфоломеевской ночи и последовавших за ней погромах гугенотов в ряде городов Франции, о неоднозначной реакции на них в Европе, а также о последствиях этих трагических событий.
Источник: https://topwar.ru/199228-chernaja-koroleva-reznja-v-vassi-i-nachalo-gugenotskih-vojn.html
Памятник Гаспару де Колиньи в Женеве (Стена Реформации)
В статье Франция на пути к религиозным войнам
мы говорили о гугенотах и их лидерах, а также о неуклонном скатывании этой страны к гражданской войне. Сегодня мы продолжим этот рассказ.
«Чёрная королева»
Итак, в 1560 году после смерти болезненного Франциска II на французский престол взошел 10-летний Карл IX, от имени которого стала править его мать – Екатерина Медичи, дочь Лоренцо II, герцога Урбино и капитана-генерала Флоренции, родственница римских понтификов Льва X и Климента VII.
11-летний король Карл IX на портрете Франсуа Клуэ
Екатерина Медичи на портрете неизвестного мастера XVI века
Недоброжелатели распускали слухи о том, что будто бы в 1529 году во время республиканского мятежа, который произошел, когда город осаждала армия Карла V, 9-летняя Екатерина была отдана в бордель и изнасилована там пьяными солдатами.
Наивная 14-летняя девочка так хотела понравиться всем в Париже, что заказала удивившие всех туфли с высокими каблуками.
Никколо дель Аббате. Портрет молодой Екатерины Медичи
Увы, при королевском дворе незнакомую с местными обычаями чужестранку Екатерину сразу невзлюбили, презрительно называя «флорентийской торговкой». Единственным человеком, который хорошо принял её во Франции, стал тесть – король Франциск I. После смерти от простуды (видимо, перешедшей в пневмонию) в 1536 году дофина (старший сын короля, тоже Франциск), поползли невесть откуда взявшиеся слухи о его отравлении Екатериной.
Эта королева так и вошла в историю с репутацией отравительницы, вероятно, незаслуженной – в те времена любую болезнь или внезапную смерть более или менее значительного человека приписывали ядам, благо, что недоброжелателей у каждого из них хватало. А о том, насколько трудно обывателям даже в наши дни поверить в естественную смерть правителя государства, можно судить по глупым измышлениям об отравлении умершего от геморрагического инсульта Сталина (фармакологам неизвестен яд, который бы настолько точно воспроизводил симптомы этого заболевания).
На самом деле, и Екатерина Медичи, и римский папа Александр VI Борджиа были объявлены «чудовищами» лишь потому, что, будучи чужаками, они посмели вмешаться в традиционную «игру престолов» местных семей и кланов. Испанец Александр Борджиа и его сын Чезаре едва не создали в Италии сильное централизованное государство, ущемив интересы светских и духовных феодалов. Итальянка Екатерина Медичи не позволила французским аристократам развалить Францию. Такое, сами понимаете, не прощают.
Екатерину Медичи называли «чёрной королевой», но это мрачное прозвище она получила всего лишь из-за того, что до конца жизни носила траур по не любившему ее мужу.
«Черная королева» Екатерина Медичи с детьми на картине Франсуа Клуэ
А Генрих II, видимо, недополучил в детстве материнской любви и потому предпочтение отдавал Диане де Пуатье, которая была старше его на 20 лет.
Между тем именно благодаря Екатерине Медичи презирающие ее придворные познакомились с балетом, дамы стали носить нижнее белье (а также корсеты), во французской кухне появились артишоки, брокколи, макароны, многие соусы, мороженое, заварное тесто и само понятие «десерт». Кроме того, по приказу Екатерины были построены дворец Тюильри и новое крыло Лувра.
Екатерина Медичи значительно смягчила политику в отношении протестантов, в которых она видела союзников против ставших слишком сильными Гизов. Канцлер л’Опиталь тогда произнес знаменитую фразу:
«Забудьте эти оскорбительные слова – «папист», «гугенот». Помните о том, что мы все – французы, все подданные короля».
Канцлер Мишель л’Опиталь на портрете неизвестного художника
Приговоренный к смерти после Амбуазского заговора Людовик Конде был приближен ко двору. Антуан Бурбон Наваррский был назначен генерал-лейтенантом Французского королевства. Юный король Карл IX сблизился с Гаспаром де Колиньи.
Роковое противостояние католиков и гугенотов
Надо сказать, что католическая реакция, вождями которой стали Гизы, появилась не потому, что так захотели герцог Франсуа и кардинал Шарль. Имелись объективные и вполне серьезные причины.
В городах, находившихся под сильным влиянием протестантов, уже захватывались католические храмы, преследовались и притеснялись их прихожане (вам это ничего не напоминает). Ещё в 1531 году в нормандском городе Ульм гугеноты с помощью лошадей выволокли из местной церкви орган и разбили его на улице. В 1566 году все католические церкви был разграблены и осквернены в Валансьене. Франция буквально балансировала на лезвии ножа и в гражданскую войну могла свалиться в любую минуту.
Что и произошло в 1562 году. В январе того года был принят Сен-Жерменский эдикт, разрешающий гугенотам совершать собственные богослужения, но только за пределами городских стен и не в дни католических праздников. Кроме того, протестанты должны были вернуть ранее захваченные церкви. Может показаться, что Франция находилась на пути к миру между разными религиозными общинами. Увы, мира это решение не принесло, поскольку недовольными оказались и католики, и протестанты: первые – посчитали уступки «еретикам» слишком большими и оскорбительными, а вторые – недостаточными.
Протестанты и не думали возвращать храмы и продолжали захватывать новые, католический Парижский парламент отказался ратифицировать Сен-Жерменский эдикт. Католическую оппозицию курсу Екатерины Медичи (Карл IX еще был несовершеннолетним) возглавили Франсуа де Гиз, коннетабль Анн Монморанси и маршал Сент-Андре.
В общем, Франция в то время была похожа на бочку с порохом, готовую взорваться от малейшей искры. И 1 марта 1562 года в шампанском городке Васси произошел кровавый инцидент, резко обостривший ситуацию в стране. Именно он стал причиной и началом кровопролитных религиозных войн, которые унесли жизни от двух до четырех миллионов человек и потрясали Францию вплоть до 1598 года.
Резня в Васси
1 марта 1562 года Франсуа де Гиз оказался в небольшом городе Васси, который был в числе его феодальных владений. Здесь он обнаружил, что около тысячи протестантов собрались для богослужения в здании у городского храма, нарушив тем самым Сен-Жерменский эдикт. О том, что произошло дальше, рассказывают по-разному.
Сторонники Гиза утверждали, что в ответ на требование разойтись гугеноты стали выкрикивать оскорбления, а один из них бросил камень, попавший в щеку герцога. Их оппоненты, в свою очередь, говорили, что люди Гиза без предупреждения напали на мирных и безоружных гугенотов. Так или иначе, в столкновении были убиты более 50 гугенотов и около 100 получили ранения.
Резня в Васси на гравюре неизвестного швейцарского художника
Первая гугенотская война
В Париже Гиза встретили как героя, а принц Конде и Франсуа Колиньи (д’Андело) захватили Орлеан (а затем также Лион и Руан) и начали собирать войска для войны с правительством. Екатерина Медичи перед лицом такой угрозы вынуждена была заключить союз с Гизами, которые потребовали отмены Сен-Жерменского эдикта. Так началась Первая гугенотская война.
При этом в письме к своему дяде – коннетаблю Монморанси, Гаспар Колиньи неуклюже оправдывался:
«Мы собрали войска и подняли оружие, чтобы поддержать короля и его власть; воспрепятствовать насилию в отношении лиц, примкнувших к новой религии, предпринимаемого против воли и желания короля и королевы».
Захватив Орлеан, вожди гугенотов заключили союз с Англией, где правила королева Елизавета, и с протестантскими государствами Германии. Это уже было очень похоже на государственную измену, однако гугенотов данное обстоятельство не смущало ни в малейшей степени.
Католики смогли взять под свой контроль Руан, предотвратив тем самым возможное соединение отрядов гугенотов и англичан. Именно тогда погиб Антуан Наваррский – отец будущего короля Генриха IV. Смертельное ранение он получил, находясь в католической армии при осаде гугенотского Руана – и заявил, что если выздоровеет, снова перейдет в кальвинизм. Его сыну – Генриху IV, который трижды менял вероисповедание и стал автором знаменитой фразы «Париж стоит мессы», было у кого поучиться.
Людовик Конде, получив помощь от германских протестантов, на некоторое время осадил Париж, но вынужден был отойти к Орлеану. Католики перешли в наступление, и 19 декабря 1562 года в битве при Дрё принц Конде был разбит и попал в плен, но и протестанты пленили коннетабля Монморанси, а маршал Сент-Андре был убит в бою.
Теперь гугенотов возглавил Гаспар де Колиньи, который подписал с королевой Елизаветой уже откровенно изменнический Хэмптон-Кортский договор, возмутивший даже многих протестантов. Елизавета I обещала отправить во Францию десятитысячную армию и выдать вождям гугенотов сто тысяч крон. Колиньи же обязался передать Англии Кале и Гавр, но был ещё и секретный пункт, где речь шла уже и о Руане и Дьеппе.
Столкнувшись со всеобщим негодованием своих сторонников, Колиньи заявил, что его послы превысили полномочия, но Гавр он англичанам всё-таки передал. Этот важнейший порт французам удалось возвратить в 1564 году.
Но вернёмся в 1563 год, когда бывший друг адмирала – герцог Франсуа де Гиз осадил Орлеан, но 24 февраля был убит гугенотом Жаном Польтро де Мере.
Убийство герцога де Гиза, гравюра Tortorel и Perrissin, 1570 г.
В качестве заказчика этого преступления убийца указал Гаспара де Колиньи. Сухопутный адмирал вспомнит об этом убийстве в ночь на 24 августа 1572 года, когда в его спальню ворвутся люди Генриха де Гиза – сына Франсуа: молодой герцог считал себя «кровником» Колиньи.
Между тем потери сторон уже были столь велики, что католики и гугеноты вступили в переговоры о мире, договор о котором был подписан в Амбуазе в марте 1563 года. Протестанты получили право свободного вероисповедания в областях, где было особенно сильным влияние кальвинистов.
Вторая гугенотская война
Перемирие оказалось недолгим, и это время было использовано противниками для формирования коалиций. На стороне гугенотов вновь выступила королева Елизавета (которая помогала деньгами), а также пфальцграф Цвейбрюккена Вольфганг, который не пожалел бросить в мясорубку чужой войны 14 тысяч своих подданных.
А Конде снова решил похитить короля – теперь уже Карла IX и не в Амбуазе, а в Мо, а потом – по дороге в Париж. Сразу несколько городов, в том числе и Ним, восстали 29 сентября – в день святого Михаила, поэтому данные события иногда называют Мишелиадой. Некоторые считают Мишелиаду кальвинистской «репетицией» Варфоломеевской ночи. В Ниме, например, произошла резня католических священников и монахов, 50 человек живыми бросили в колодец.
Резня католиков в Ниме
Мятежников поддержала и Ла-Рошель. Гугеноты снова подошли к Парижу, и 10 ноября 1567 году во время сражения при Сен-Дени погиб коннетабль Анн де Монморанси (напомним, что его племянниками были братья Колиньи), командовавший королевской армией. Некоторые утверждают, что его убил граф Монтгомери, нечаянно сразивший Генриха II в 1559 году. Но и протестанты отошли к Монтрё, сняв осаду с Парижа. Эта война не решила ни одной проблемы и закончилась в марте 1568 года мирным договором, подписанным на этот раз в Лонжюмо.
Третья гугенотская война
Как говорится, не успела закончиться вторая религиозная война, как тут же началась третья – уже осенью того же 1568 года. На этот раз на подмогу французским гугенотам пришли голландские кальвинисты во главе с Вильгельмом Оранским Молчаливым. А католические войска возглавил Генрих Анжуйский (будущий король Генрих III).
Генрих Анжуйский на портрете, авторство которого приписывается Жану Декуру
В марте 1569 года состоялась важная битва при Жарнаке, в которой был убит принц Конде, что стало огромной потерей для французских гугенотов – возглавивший их теперь Гаспар де Колиньи не мог заменить принца крови. Он и гугенотами командовал не сам по себе, а от имени юных и неопытных Генриха Наваррского и Генриха Конде (первому было 18 лет, второму – 19). Эти принцы уже были совершеннолетними, ревниво относились друг к другу и явно тяготились опекой Колиньи.
Через два месяца после битвы при Жарнаке умер младший брат Гаспара Колиньи – Франсуа, и его смерть некоторые традиционно приписали действию какого-то яда. А Гаспара де Колиньи заочно судили, обвинили в государственной измене (совершенно справедливо) и приговорили к лишению дворянского звания, конфискации имений, а также к позорной смертной казни через повешение. Узнав о приговоре, Колиньи написал завещание, в котором были такие, прямо скажем, довольно лицемерные строки:
«Я пытался всеми средствами, как мог, удерживать мир столь долго, насколько это было в моих силах, и ничего я так не боялся, как бедствий гражданской войны, считая, что она повлечет за собой гибель королевства. А я всегда желал его целостности и заботился о том изо всех сил».
Решающим сражением той войны стала битва при Монконтуре (3 октября 1569 года), в которой союзником Колиньи был Людвиг Нассау – брат Вильгельма Оранского, разбитый в Нидерландах герцогом Альба. В 1574 году Людвиг попытается вернуться в Нидерланды и погибнет в битве при Моке, разбитый Санчо д'Авилой – тем самым, что в ноябре 1576 года продемонстрирует «Испанскую ярость» своих солдат жителям Антверпена.
Несмотря на очередное поражение, Колиньи сумел соединиться с отрядами графа Монтгомери и захватить Тулузу. В августе 1570 года между католиками и протестантами был подписан очередной мирный договор (Сен-Жерменский), который называют также Миром королевы. Протестанты вновь получали относительную свободу вероисповедания по всей Франции, кроме Парижа, право занимать государственные должности и контроль над четырьмя крепостями – Ла-Рошелем, Монтобаном, Коньяком и Ла-Шарите. Надо сказать, что многие католики были возмущены такими условиями. Кроме того, Генрих Наваррский должен был жениться на сестре короля – Маргарите де Валуа (та самая королева Марго).
Франсуа Клуэ. Портрет Генриха Наваррского
Франсуа Клуэ. Портрет Маргариты де Валуа
Против этого брака резко выступила мать Генриха Жанна д’Альбре, хотя сама Маргарита на Жанну произвела приятное впечатление, свекрови-кальвинистке не понравилось лишь то, что она пользуется косметикой. Но невеста сына была католичкой и обращаться в кальвинизм не собиралась. Недоволен был и римский папа Григорий XIII.
Недоброжелательно настроено к этому браку оказалось и практически все католическое население Парижа, и потому свадьба, состоявшаяся 18 августа, не разрядила, а напротив, накалила обстановку в столице. Тем более что многочисленные провинциальные гугеноты, заполонившие тогда Париж, чувствовали себя победителями, и поведение их было откровенно вызывающим.
Триумфальное возвращение Колиньи в Париж
Помилованный Гаспар де Колиньи получил 150 тысяч ливров, ренту в 20 тысяч с одного из католических (!) аббатств и место в королевском совете. К королю Колиньи явился с «гениальным планом»: найти внешнего врага и развязать против него войну, в которой смогут объединиться католики и протестанты. Намек на католическую Испанию был более чем очевидным. Франции предлагалась война с Испанией на стороне мятежных Нидерландов (нужно же было Колиньи как-то отблагодарить союзников за помощь в войнах против своей родины). Непонятно только, почему идея войны против единоверцев в одном строю с гугенотами должна была вызвать энтузиазм у французских католиков?
Тем не менее Колиньи был чрезвычайно любезно принят при дворе, и Карл IX всячески демонстрировал расположение к нему, называя «добрым другом» и даже «отцом», что дополнительно раздражало парижских католиков.
А воодушевленный Колиньи, чтобы все стало совсем понятным, написал «Обращение к королю Карлу IX о войне против Испании в Нидерландах». В нем он снова призывал:
«Следует предпринять внешнюю войну, дабы поддержать мир внутри страны».
Многие приближенные и советники Карла IX расценили этот пассаж как угрозу: или французские католики идут воевать за нидерландских протестантов, или местные гугеноты развязывают новую войну во Франции.
Карл IX не хотел войны с Испанией, но и разрыва отношений с Колиньи пока не желал. Он разрешил ему сформировать четырехтысячный отряд, состоящий из одних протестантов, командиром которого был назначен некий Жанлис. Это соединение отправилось во Фландрию и потерпело там сокрушительное поражение от испанцев. Карл IX заявил испанскому послу, что не имеет к этому инциденту ни малейшего отношения – очередная выходка местных гугенотов, которые ему самому надоели так, что дальше некуда.
В следующей статье мы продолжим наш рассказ и поговорим о Варфоломеевской ночи и последовавших за ней погромах гугенотов в ряде городов Франции, о неоднозначной реакции на них в Европе, а также о последствиях этих трагических событий.
Оригинал материала читайте полностью по ссылке на TOPWAR
Источник: https://topwar.ru/199228-chernaja-koroleva-reznja-v-vassi-i-nachalo-gugenotskih-vojn.html